Новая философская глава

Новая философская глава... Я протянул руку в ответ, женщина довольно крепко пожала ее. Лора Дюваль выглядела так, что сложно было понять, сколько ей лет. Наверное, они ровесницы с Полли? Видно было, что она пользуется пластической хирургией, колет омолаживающие препараты. У Лоры, в отличие от Полли, совсем не было морщин. Лицо было неестественно гладким, будто кожа была искусственной. Я бы дал ей 40-50 лет, но она явно была старше. Манеры, движения, взгляд, тон – все в этой женщине показывало ее надменность и величественность. Она будто была хозяйкой этого «бала», королевой или герцогиней, и люди, встречающиеся нам, издалека приветственно кланялись ей, а она слегка кланялась им в ответ. - Я давно не был на выставках, да и честно признаться, искусство - не мой конёк, – ответил я, легко улыбнувшись. - А зря, – как будто вынесла приговор женщина. – По вкусам и отношению к искусству о человеке многое можно рассказать. А читать людей в наше время – весьма полезный навык. Прочитав человека, вы можете понять, стоит ему доверять или нет. - И что же вы можете сказать обо мне? – полюбопытствовал я. - Вы романтик, который тешит себя иллюзиями о том, что вы живете правильно и считаете себя лучше других. Вам свойственны высокомерие и нарциссизм. Вы чувствуете себя избранным из-за высокого интеллекта, и, несмотря на то, что вы презираете почти всех людей здесь, вы сами немногим от них отличаетесь. А также вам свойственен наивный инфантилизм и вера в то, что человек – венец природы, и главная его суть – развитие. - Это вы судите по моим предпочтениям в искусстве? - Нет, мне даже этого не нужно делать, дорогой, потому что качества, которые я назвала, присущи всем представителям вашего класса. - Вы не очень любите людей науки, верно? - Что значит "не люблю"? Я не мыслю такими категориями. Я просто хорошо знаю свое дело и я умею очень хорошо читать людей. Люди науки обладают схожими чертами, я слишком много общалась с «вашим братом», чтобы плохо вас знать. Вы – мечтатели. Если бы вы ими не были, вы бы не создавали все то, что создаете. Ваши качества – ни хорошие, ни плохие. Они вам позволяют просто быть тем, кем вы являетесь. - Ну и как, вы можете мне доверять со всеми моими этими качествами? - провокационно спросил я. На губах Лоры Дюваль появилась тень едва заметной улыбки, как будто у нее просто слегка дернулся лицевой нерв. Она продолжала стоять в надменной позе, сложив руки на груди. - Мы с вашей бабушкой давние подружки, а также я знаю о вас из новостей и от моих знакомых, – ответила женщина. – Вопрос не в том, доверяю ли я вам, дорогой. Для вас важнее, доверяете ли вы мне. - Полли сказала, что вы познакомите меня с лингвистом, который поможет мне прочитать один сложный текст, на языке, которого нету в мировой базе данных. Ну, вот я и прилетел сюда… - напомнил я Лоре цель своего визита. - Да, я уже связалась с лингвистом и завтра я устрою вам встречу. Андре очень интересно, что вы нашли. Он был взволнован, когда узнал о вас, и сам ждет встречи с вами. А сейчас попрошу вас составить мне компанию на этом вернисаже, – сказала Лора и взяла бокал шампанского с подноса робота-официанта. Я одобрительно кивнул. Не скажу, что мне эта женщина была особо интересна. Она была еще той снобкой, и от голоса и взгляда ее мурашки бежали по спине. Но из вежливости я должен был согласиться. Мы отправились с Лорой медленным шагом вдоль выставочных экспонатов. Алиса молча шла позади нас. Стоит отметить, что Лора даже не обратила внимания на нее. Держу пари, робот для нее – всего лишь вещь, как гаджет. - Почему вы сказали, что у меня устаревшие вкусы? - поинтересовался я. - Вы обиделись? - с иронией, вопросом на вопрос ответила Лора. - Нет, но ведь кит потрясающий! Я считаю, он прекрасен и несет очень важный смысл для нашего времени, – стал защищать я себя и этого кита. Как будто я был автором этого проекта, мне было не понятно, почему его недооценили. В какой-то момент мне показалось, что я даже оправдываюсь, и это было странно. Видимо, оценка Лоры была вынесена, как учителем в школе, а я впал в состояние ребенка, которому только что поставили двойку. - Потому что это устаревший символический реализм, – ответила Лора, отпив из бокала. – Реалистичное изображение морского животного, собранного из мусора – это разве искусство? Рекламная агитка зелёных активистов, вот что это такое. А тренд на экологию давно прошел, дорогой мой. Это, мало того, что неактуально, так еще и стиль исполнения устаревший. А остальные экспонаты, как ты видишь – современное искусство. Поскольку это выставка именно современного искусства, этот кит выбивается из общей картины. Он не вписывается в общую концепцию, понимаете? Это не стильно. - Все остальные экспонаты, по-моему, ужасны, и не несут смысла. А этот кит прекрасен и говорит действительно о важном. Я позволю себе поспорить с вами. Я не согласен, что защита природы неактуальна сейчас. Даже наоборот, это важно, как никогда. Только общество как будто пытаются отвлечь от этого. - Вы говорите как ученый и как природолюб. Я понимаю. Каждый из нас защищает то, вокруг чего строится наша жизнь. Красота – вещь относительная. Вы думаете, искусство создано, чтобы показывать прекрасное? – с некоей насмешкой в голосе спросила Лора. - А зачем еще? И я всегда считал, что красота - вещь объективная, – ответил я. - О! Узнаю влияние Полли и ее любимого Ивана Ефремова. Она и вам «Лезвием бритвы» голову заморочила?.. Тоже прошлый век! Однако, не путайте ремесло с искусством. Ремесленник показывает остальным, какой он хороший мастер, как он ловко отточил свои навыки работать руками. Например, рукотворный узор на вазе или реалистичность изображения на полотнах 19 века. И люди восхищались этими навыками, говорили, что это «красиво», потому что они сами такого повторить не могли. Так что, выходит, красиво – это то, что ты не сможешь повторить?.. Неверный критерий. К тому же, потом пришел станок, который смог нанести узор на вазу без участия человека, а вместо реализма 19 века пришел фотоаппарат – портреты и пейзажи в живописи стали не нужны, их мог сделать любой желающий. Ремесленники ушли из искусства как раз-таки в науку, там они стали нужнее. Красота – вечно меняющийся критерий, зависимый от переменчивых ценностей общества. Художник, в отличие от ремесленника – творит новое. И творчество во все времена было направлено на то, чтобы вывести человеческое сознание за его пределы. А вот куда вывести? Хороший вопрос, потому что, ответив на него, вы поймете, почему вообще искусство существует как явление. - Мне кажется, вы пытаетесь слепить науку и искусство воедино в своих утверждениях. Неповторимым может быть не только красота, но и уродство, – возразил я. – И о выходе за какие именно пределы идет речь? Ведь может быть выход и за пределы здравого смысла, к сумасшествию. - Люди искусства и люди науки во многом схожи. Вы творите этот мир, создаете его своим разумом. Художники создают арт-объекты и перформансы, а вы создаете роботов и современную архитектуру, – ответила Лора. - Не соглашусь. Люди искусства творят иллюзорный мир, а мы, люди науки – реальный. - Уверены в этом? Что первичнее, дорогой мой: идея или материя, как вы думаете? - Это философский вопрос. Конечно, я понимаю, что прежде, чем что-либо создать, должна быть идея этого. Но у изображения этого кита идея есть, а в остальных перфомансах какая идея? - Да, кит был увиден художником и он, как вы правильно говорите, заложил в этот образ идею. Да, очень примитивную и устаревшую, но идею. Эта идея проникла в ваше сознание, она откликнулась вам, и, возможно, теперь кит вдохновит вас и далее собирать мусор со дна океана, как вы это делали до этих пор, и может даже делать это более страстно, чем раньше. И вы будете думать о том, что планета становится чище, что вы ее спасаете – это будет тешить ваше самолюбие, внушать вам, что вы - герой. А на самом деле вы мало отличаетесь от любого дворника или бомжа, ковыряющегося в мусоре. Масштаб побольше, только и всего... Зачем она все время хочет меня поддеть? - ...Современное искусство - это не вопрос эстетики, красиво/не красиво – это все наивные детские категории мышления, - продолжала Лора. - Настоящее искусство – это инструмент для управления вниманием и состоянием сознания общества, один из ряда многих других инструментов. Древний охотник сначала рисует на стене, как он убивает мамонта, а затем он берет копье и идет его убивать. Мы остановились у перформанс-платформы, где девушка-актриса истерично обмазывала себя некоей субстанцией, похожей на цветную глину. А затем истерично рыдала вперемешку со смехом, катаясь в жиже непонятного происхождения. Потом все смывала с себя, повторяла снова, и так по кругу. - Ну и куда же направляет мое внимание этот образ? – спросил я Лору. - Туда, куда нужно художнику, – холодно ответила женщина, пока я, скрывая свое отвращение, смотрел на происходящее. - В дурку… - в итоге в слух сказал я. - Это слишком примитивное суждение, дорогой. Это в науке сумасшествие – диагноз. А в искусстве – это одна из ипостасей сознания, которая сопутствует выходу за пределы непознанного. Называть человека сумасшедшим в нашем высоком обществе – нетолерантно, поэтому, пожалуйста, не употребляйте больше это слово. Вы можете говорить про художника: неординарный, необычный, удивительный, с «чудинкой», в конце концов. Но навешивать ярлыки и шаблоны с диагнозами – это тоже прошлый век, избавляйтесь от этого. Мы же не в психиатрической больнице! Вас могут неправильно понять, - осадила меня женщина. - По-моему, все просто и понятно. Образ кита направляет человека на созидание, на защиту своего дома – нашей планеты. Обращает внимание на главное. Пытается пробудить в сердце современного человека сострадание, которого так мало. А на что направляют человека остальные экспонаты? - Ну, вы в ките увидели именно то, что увидели вы. А другие – нет. Современное искусство субъективно. Кому-то нравится, кому-то нет, это нормально… Вам понравился кит. А мне, к примеру, вон тот голый мужчина с осиным гнездом между ног, и осами, которые жалят его… Какая разница, что нам нравится? Каждому своё. Каждый находит что-то близкое ему в этих образах. В этом сила искусства и его величие. Оно найдет подход к каждому, ведь это ключ, который открывает двери любого сознания. - Я понимаю, «я художник – я так вижу», у каждого из нас есть своя какая-то психическая боль, – продолжил я свою мысль. - Люди искусства, наверное, пытаются выразить ее в творчестве, показать, «где у них болит». Но изображения содержания ума психически больного человека... Экскременты тела и ума – это предмет медицинских лабораторных исследований, которые проводят в должной защитной экипировке, чтобы не заразиться и не нюхать, – я раздражался все больше.- Неужели художники не отдают себе отчет в том, какой образ они показывают людям? Зрители же – не психиатры и не врачи! В чем тогда смысл? Лора сделала паузу. Остановилась, я также остановился. Она посмотрела мне в глаза и спросила: - Вы когда-нибудь что-нибудь слышали про дневники Грабарского? - Нет, я вообще понятия не имею, кто это. - Егор Грабарский, известный художник-реставратор рубежа XIX - XX веков. Я являюсь его внучатой племянницей. Грабарский после революции в России остался при советском дворе… - И что же примечательного в этих дневниках? – спросил я, не понимая, зачем мне сведения такой давности. - А то, что по настоянию Луначарского, тогдашнего наркома культуры, Грабарский занимался тем, что по заказу выискивал картины сумасшедших художников, как вы бы их назвали. Это были действительно психически больные люди. Художник Василий Кандинский, например, двоюродный брат знаменитого психиатра Виктора Кандинского – парочка сумасшедших. Синдром их имени брат-психиатр и описал сначала на себе, потом на своем брате. Его абстрактные картины - бред больного воображения, каждая сегодня стоит состояние, неизмеримое состояниям всех вместе взятых, присутствующих на этой выставке. Та же история со знаменитым Марком Шагалом – это его выплеснутые на холст галлюцинации Грабарский сделал великими произведениями и очень неплохо на этом заработал. - Но зачем?.. Только из-за денег? - Все гораздо изящнее, дорогой. То, что тогда происходило в России (и не только в ней), было похоже на бред. Собственно, почему похоже, это и было бредом, – Лора противно хихикнула. - Здоровый ум это отторгал, надо было заменить образ реальности в сознании масс другими образами. Кандинский и Шагал в России, а затем в Европе, Пикассо в Мексике и Америке очень неплохо с этим справились, это уже потом на смену им пришел соцреализм в СССР и германский героический реализм нацистской Германии. Какое изящное управление массовой психологией через образы культуры: сначала свести публику с ума, затем навязать ей строгие рамки как смирительную рубашку. И если сегодня вы назовете картины этих знаменитых и признанных художников бредом, то сумасшедшим невежей объявят и вас. Так что поосторожнее с инструментами воздействия на психику масс, рискуете оказаться растоптанным. Всё не просто так, у всего есть своя задача. Я думала что вы, как человек науки, уж понимаете это... Намеренное сведение с ума? Так-так... Значит, все продолжается, или история повторяется в новом качестве? Но эти мысли я не произнес в слух, я устал продолжать этот спор. Лора и так мне достаточно сказала. Интересно, кем она работает? Мы сделали круг по пространству галереи и вернулись к моему любимому киту, остановившись у перед ним. Нет, несомненно, он – лучшее из всего, что здесь есть! - Знаете, что, Лора? Теперь, после нашего разговора, я очень хочу познакомиться с автором этого произведения и выразить ему свое уважение. И еще. Я покупаю это произведение в свой университет. Раз оно не оценено этим обществом, я более чем уверен, что его по достоинству оценит моё. - О! Я в этом ни капельки не сомневаюсь, дорогой. На самом деле, купив этот экспонат, вы спасете эту выставку от этого «чучела», и лично я вам буду очень благодарна… Я хочу пригласить вас на вечеринку после вернисажа. Познакомлю вас с интересными людьми, если хотите. Может быть, после знакомства с ними вы поймете, что такое искусство и зачем оно необходимо. А мы с удовольствием послушаем ваши возражения. Я не горел желанием общаться с людьми из этого общества и продолжать спор с Лорой на тему, в которой я, собственно, не разбираюсь, но почему-то этот спор состоялся. Сам не понимаю, как так вышло. Мне хватает моих заказчиков, мне хватило этого маскарада. Я хотел было вежливо отказаться от предложения, но вдруг Лора, будто прочитав мои мысли, сказала: - Вы мне очень любопытны, Кирилл. Вы задаете интересные вопросы. Пусть ваше общество до конца вечера будет той скромной платой за знакомство с лингвистом, которое я вам организую. Подарите мне этот вечер, прошу вас. Моим друзьям будет интересно послушать мнение ученого. Это полезно для нашего кругозора, для нашей работы. Я сначала растерялся, но вдруг понял, что отказать я уже не мог. «Плата за знакомство». Вот мы уже до каких времен дошли! Ну что ж, раз я своими возражениями и вопросами могу развлечь друзей этой женщины, и это будет скромной платой – я готов. Тем более скоротаю время. Скорей бы наступило завтра, и скорей бы я встретился с лингвистом. - Можно вопрос, Лора? – спросил я. - Я внимательно слушаю, дорогой. - Вы, я так понял, искусствовед? Женщина ухмыльнулась, допила бокал шампанского до конца, глядя мне прямо в глаза, а затем ответила: - Нет, что вы. Это было бы слишком скучно. Я - трендмейкер… Продолжение следует. Авторы: И. и Д. Воскресенские. Напоминаем, что следующая глава выйдет здесь: Основы Деятельного Образования. Ждём ваших откликов 🙏🏻 === "Искусство должно нести добро. Это его конечная цель. Не самовыражение, не искусство ради искусства, а доброта. Любой художник должен быть созидателем и творить добро. Если этого не происходит, то он больше не художник, а преступник, который пользуется средствами искусства. Может быть, это достаточно бескомпромиссное заявление, но применительно к такой сфере жизни, как творчество, - единственно возможное." - Ливанов